Из лагеря смертников – с любовью

А песня крепчает – "Взвивайтесь кострами!"
И пепел с золою, куда ни ступи...

Александр Галич.

Сколько лет протекло, а все не идет из головы эта причудливая сцена. Произошла она в фойе Кремлевского дворца съездов на правительственном банкете по случаю очередного съезда Союза композиторов – то ли СССР, то ли РСФСР. Моим соседом оказался московский музыковед-теоретик Павел Вейс, о котором я слышал, что он – бывший венгерский коммунист-энтузиаст, приехавший в сталинскую Россию строить социализм и – во второй половине тридцатых – загремевший в лагерь. После смерти Сталина был реабилитирован, восстановлен в Союзе композиторов, защитил кандидатскую о "релятивной сольмизации" – методе массового музыкального воспитания детей.

Заговорил я с Павлом Филипповичем, преодолевая смущение и робость: уж очень он был искалечен. Похоже было, что у него перебиты чуть ли не все суставы рук и ног. Стоял он с трудом, тяжело опираясь на палку.( Read more... )

В России не стареют только грабли

Это фрагменты дневника Анатолия Черняева, заместителя заведующего отделом Международного отдела ЦК КПСС (зима 1980 г.):

«Вернемся к Афганистану. Вся наша (отдельская) работа проходит «под знаком» этого события. Изводимся, выламываем мозги, хотя ясно, что поправить уже ничего нельзя. В историю социализма вписана еще одна точка отсчета.

Картер лишил нас 17млн. тонн зерна (в Москве сразу же исчезла мука и макароны), запретил всякий прочий экспорт, закрыл всякие переговоры и визиты, потребовал отмены Олимпиады (сегодня НОК США согласился с мнением Картера. Что теперь скажет МОК?). Тэтчер проделала с нами то же самое. Португалия запретила нам ловлю рыбы в ее 200- мильной зоне, как и США - у себя, снизив нам квоту вылова с 450 000 тонн до 75 000 тонн. Это же проделали Канада и Австралия. Почти все страны Запада (за исключением Франции) сократили уровень и объем всяких обменов и визитов. Запрещены всякие планировавшиеся выставки и гастроли («Эрмитажа» в США, «Большого» - в Норвегии и проч.). Австралия закрыла заход нашим антарктическим судам в ее порты. Вчера нас осудила Исламская конференция (т.е. все мусульманские государства, кроме Сирии, Ливии, Алжира и самого Афганистана), проходившая в Исламабаде. Нас осудил Европарламент, социал- демократические партии, профсоюзные центры. Новая Зеландия выслала нашего посла Софинского, обвинив его в передаче денег ПСЕНЗ (наши друзья). А что делается в печати, на теле- и радио - трудно было даже вообразить, позорят и топчут нас самым беспардонным образом.

(...) Между тем, экономическое положение, видимо, аховое. Мне тут поручили выступать на партсобрании с докладом по итогам ноябрьского Пленума. Кое-что внимательно почитать пришлось. Доклад я сделал «критический и суровый». Но не в этом дело. Подтверждений не пришлось долго ждать. В прошлый вторник на Секретариате ЦК обсуждался вопрос «О хищениях на транспорте». Я буквально содрогался от стыда и ужаса. ( Read more... )

Леонид Броневой: «не смейте тосковать по аду»

Все, что в Советском Союзе происходило, даже в самых страшных не описано сказках — это жуткий, абсурдный, затянувшийся на 70 лет фильм ужасов: настолько тяжелый, что мы до сих пор от просмотра его не отошли и ни к какой другой картинке привыкнуть не можем. Вы только внимание обратите: сколько о зверствах в сталинских лагерях известно, о баржах, которые вместе с инакомыслящими затапливали, о расстрелах прямо на рабочих местах, о миллионах сирот — детей врагов народа, а поди ж ты, находятся те, кто Волгоград вновь хотят Сталинградом назвать или на митинги компартии выходят, которую Ельцин лишь потому, что водка помешала, не запретил, и кричат: «Ста-лин! Ста-лин!». Дураки, вы хоть знаете, что кричите?

Я страшную вещь скажу: даже Гитлер и то лучше Сталина! Да-да, и хотя Гитлера я ненавижу, уважаю на полграмма больше, потому что он хотя бы своих, немцев, почти не трогал, а этот косил всех подряд: и осетин, и грузин, и русских, и украинцев...

Как чувствовал, что спустя десятилетия отыщется такой, как Зюганов, способный многомиллионному народу доказывать, что Сталин дороже и ценнее Пушкина, потому что сделал больше...

Я хотел быть услышанным! О том, как система, которую мы до сих пор воспеваем и восхваляем, травила людей (в лучшем случае — убивала, в худшем — убивать заставляла других), не просто напоминать нужно — необходимо! Чтобы не было к ней возврата, чтобы даже мысли такой ни в одной голове не возникало, что там, в том времени, хорошо было! — ну что хорошего может быть, когда полстраны сидит, а полстраны сажает?

Те, кто сажал, кстати, еще живы — это те, кто сидел, почти вымерли, а я, чье детство испоганено было, чье место рождения — прекраснейший Киев — отравлено и намертво с воспоминаниями о том связано, как разбросали нашу семью по всему Союзу (отец на Колыме лес валил, мать по городам и весям скиталась, я по миру пошел голоштанником), всегда говорил и говорить буду: не смейте, не смейте тосковать по аду — помнить нужно добро, а не зло!
( Read more... )

Эх, вот это была страна! Мыла нет, конфет нет, мяса нет, колбасы и сала тем более...

Оригинал взят у bell_mess в Эх, вот это была страна! Мыла нет, конфет нет, мяса нет, колбасы и сала тем более...

Я искренне желаю российским восьмидесяти шести процентам народонаселения скорейшего воплощения в жизнь их страстного желания - вернуться в Великий СССР. Ватоголовое зверьё должно жить в большой просторной вольере за колючей проволокой, служа укором и назиданием остальному человечеству как лабораторный материал, как пример, до какого оскотинивания может дойти вид хомо сапиенс.

Костромской писатель Игорь Дедков с 1950-х по 1990-е вёл дневник жизненных наблюдений. Отдельные его впечатления — о дефиците еды в своём городе. Дедков показывает, как постепенно, начиная с 1970-х, российская провинция нищает, люди не могут купить себе даже молока, мясо пропадает вовсе. Глубинку накрывает мрак безысходности.

Игорь Александрович Дедков родился в Смоленске в 1934 году. Окончил в 1957 году факультет журналистики МГУ, но в Москве его не оставили, и он уехал работать и жить в Кострому. В 1970-е Дедков — зам. гл. редактора газеты «Северная правда», с 1976 года — ответственный секретарь Костромского отделения Союза журналистов.

Он вёл дневники с середины 1950-х. В 1992 году Дедков свёл их в единую книгу, но при жизни она не увидела свет. В 1994 году Дедков умер. Эти дневники вышли в нескольких номерах журнала «Новый мир» с 1996-го по 2003 год.

( Мы публикуем небольшую часть этих дневников, в которых Дедков фиксирует умирание продовольственного рынка в Костроме в 1970-е, о том, как в начале 1980-х децифит настигает и Москву. )