lurud

Год назад журналист Рута Ванагайте выпустила в Литве книгу «Наши» об участии литовцев в массовых убийствах евреев. Власти объявили книгу проектом Путина и угрозой национальной безопасности, саму Ванагайте в интернете угрожали убить, она потеряла половину друзей.

Из интервью мы узнали шокирующие подробности убийств 200 тысяч евреев в Литве (10% населения на тот момент), почему многие литовцы до сих пор не могут примириться с неприятной правдой и зачем нужно сегодня «будить народ» ужасами 75-летней давности.

— Как вы решили написать свою книгу?

— Однажды я услышала лекцию литовского историка, которая меня потрясла. Обычно у нас говорят, что Литва в Холокосте не участвовала, а были какие-то изверги, они помогали нацистам. И если бы они не стреляли в евреев, то их бы самих убили немцы. А этот историк рассказал совсем другую историю: была пирамида убийств, она начиналась с литовского правительства, вся гражданская администрация и полиция участвовала в этом. Это были никакие не изверги, а обычные люди, которые служили в литовских батальонах. Меня это потрясло, потому что я никогда об этом не слышала.

Я знала, что у меня в роду были люди, которые работали в гражданской администрации и полиции. Но я никогда не думала, что они могли быть участниками Холокоста. Я попросила того историка встретиться еще раз, он отказался. Потом согласился, но только тайно. Потому что опасно было на эту тему говорить — официальная позиция Литвы совсем другая.

Я стала общаться со многими историками и увидела, что они пишут и говорят правду, но очень сухо, в академическом стиле. Мне захотелось написать правду в популярной манере, шокирующую правду, чтобы ее прочитали.

Мой издатель не хотел ее печатать. Он говорил, что сейчас не время, это будет на руку Путину и его пропаганде, которая говорит, что все прибалты — фашисты. Я спросила: а когда геополитическая ситуация изменится? А мы сидим и молчим. Если бы Путина не было, его надо было бы выдумать, это очень удобно.

Я сказала, что мне все равно, я напишу эту книгу. Издатель согласился с условием, что я никому не скажу заранее, чтобы на него не давили. Они думали, что никто не будет читать, но первый тираж — 2000 экземпляров — раскупили за 48 часов.

— Вы говорили, что ваши родственники служили в администрации при немцах…

— Муж моей тети был шефом полиции в одном городе, мой собственный дедушка составлял списки евреев, советских активистов, которые потом были убиты. Он потом был сослан и умер в ссылке. У меня одна надежда, что он не знал, из-за чего эти списки составлялись.

— Отношение к дедушке изменилось?

— Я его не знала. Но до этого он для меня был героем, а потом перестал им быть. После того как он составил эти списки, он в вознаграждение получил двух советских военнопленных работать у него на участке.

— Вы много ездили по местам расстрелов, опрашивали свидетелей Холокоста. Расскажите об этих поездках.

— Со мной подписался на эту авантюру известный [израильский] охотник на нацистов Эфраим Зурофф. Он сказал: «Я враг Литвы, наследник убитых, ты наследница людей, которые убивали. Давайте сядем в машину, не будем бить друг друга, поищем правду на местах». Мы с ним объехали где-то 40 мест: 30 с чем-то — в Литве, 7−8 — в Беларуси.

Мы решили поехать и в Беларусь, потому что один батальон литовский так хорошо работал, что немцы отослали их к вам. И в 15 белорусских местах они убивали евреев. Им тоже сказали, что они едут убивать советских активистов, ну что, у активистов оказались длинные бороды и глаза потемнее. И они убивали.

— Свидетели тех событий хотели с вами говорить?

— Никто не отказался. И они все помнят. Есть такой интересный психологический феномен — называется импринтинг. Если кто-то в раннем детстве или юности испытал очень серьезное потрясение, оно остается на всю жизнь в памяти, в малейших деталях. Живых преступников, наверное, уже не осталось, им, может быть, под сто лет. Но свидетелям тогда было по 7−10−12 лет. Сейчас им 80−85, и они все прекрасно помнят.

Только один человек согласился дать свое имя, остальные боялись. Они говорили: «Придут и убьют». Я спрашиваю: «Кто?». Они говорят: «Литовцы».

Все думали, что эти убийства происходили только у них в деревне, что этого не было по всей стране.

— Как происходили эти убийства?

— Это был 1941 год. Литовская власть встретила немцев с распростертыми объятиями, создала гражданскую администрацию, чтобы работала на нацистов. Сразу организовали батальоны, которые были посланы убивать. Во время оккупации в литовской гражданской администрации работали 600 немцев и 20 тысяч литовцев. Многих евреев убивали местные полицейские.

( Read more... )

Оригинал взят у aslan в Как снимали фильм "Шерлок Холмс и доктор Ватсон"

Оригинал взят у aslan в Как в Сеуле шоссе превратили в реку

Было это ровно 40 лет назад. К середине семидесятых мы с женой окончательно созрели – поняли, что жить в СССР нам стало невмоготу. Для меня вопрос «ехать или не ехать?» вопросом не был. Ответ был ясен: если можешь жить в советской атмосфере, то конечно не ехать. Но если начинаешь там задыхаться – жизнь-то одна и надо её спасать, тогда ехать.

В те годы я работал в электронной лаборатории медицинского научно-исследовательского института (НИИ) в Свердловске. После получения диплома радиоинженера в политехническом институте мне с трудом удалось избежать распределения в разного рода секретные заведения, известные лишь по номерам их почтовых ящиков. Таких ящиков в городе и вокруг было много, впрочем вся страна была своего рода гигантским почтовым ящиком. По какому-то подсознательному стремлению я всеми силами старался не получать допуска к секретам и не работать на закрытых предприятиях. Все мои бывшие соученики попали в разные почтовые ящики и застряли там навсегда. Я не был умным провидцем, но внутренний голос мне говорил – туда не ходи, пропадёшь.

Хотя в НИИ я получал куда меньшую зарплату, чем мои друзья из почтовых ящиков, жил более свободной жизнью (насколько можно было быть свободным в лагере, то есть в соц-лагере). Причём жизнью - более разнообразной и интересной. Медицинские приборы у властей поддержки не получали (для себя они за валюту покупали импортные), а потому наша лаборатория была бедна. Мы придумывали и строили разные приборы для медицины, детали для которых уворовывали наши друзья с почтовых ящиков. Мы вырабатывали в себе искусство решать сложные задачи минимальными средствами. Я проводил увлекательные исследования с Розой Кулешовой, которая могла видеть кожей, и даже с Вольфом Мессингом, с которым я сдружился. Он, как Нострадамус, ещё в 1968 году мне предсказывал, что лет эдак через 10 лет я увижу дальние страны. Я ему, конечно, не верил, однако так и получилось.( Read more... )

От автора: В интернет-журнале «Эхо России» был опубликован мой рассказ «Судьба Музыканта» о жизни скрипача Л.С. Тышкова. Там я кратко упоминал его двоюродного брата пианиста Анания (Нану) Шварцбурга. К сожалению Ананий Ефимович рано ушёл из жизни всего в 56 лет и не оставил после себя никаких записей. В 1972 году он приезжал из Красноярска в Свердловск на свадьбу своей племянницы (я на той свадьбе был женихом), где мы с ним познакомились, и он, полулёжа на диване в своей любимой позе, весь вечер рассказывал мне про свою жизнь. Не могу себе простить, что в предсвадебной суматохе не записал тогда его удивительные истории. В этом рассказе я пытаюсь восстановить судьбу этого замечательного человека по крохам того, что за 44 года сохранила моя память.

Крепостной Музыкант

Поезд остановился у деревянного перрона старинного белорусского городка Полоцка. Из мягкого вагона вышли два молодых человека довольно необычного для этих мест вида. В глаза бросались их короткие клетчатые брюки английского покроя с застёжками ниже колена, яркие модные рубашки западного стиля и широкополые шляпы, а главное – открытые и улыбчивые лица. Такие лица в советской стране к тому 1936 году уже не встречались вовсе. Одному из этих иностранцев было 19 лет, а другому 18. В руках они держали по небольшому баульчику. Выйдя из вагона, ребята неуверенно стали озираться вокруг, но их растерянность была не долгой. К ним сразу бросилась маленькая старушка с криком «Лёвочка! Наночка!» Они оба обхватили её руками: «Здравствуй, бабушка! Вот и мы!»

( Read more... )

Это фрагменты дневника Анатолия Черняева, заместителя заведующего отделом Международного отдела ЦК КПСС (зима 1980 г.):

«Вернемся к Афганистану. Вся наша (отдельская) работа проходит «под знаком» этого события. Изводимся, выламываем мозги, хотя ясно, что поправить уже ничего нельзя. В историю социализма вписана еще одна точка отсчета.

Картер лишил нас 17млн. тонн зерна (в Москве сразу же исчезла мука и макароны), запретил всякий прочий экспорт, закрыл всякие переговоры и визиты, потребовал отмены Олимпиады (сегодня НОК США согласился с мнением Картера. Что теперь скажет МОК?). Тэтчер проделала с нами то же самое. Португалия запретила нам ловлю рыбы в ее 200- мильной зоне, как и США - у себя, снизив нам квоту вылова с 450 000 тонн до 75 000 тонн. Это же проделали Канада и Австралия. Почти все страны Запада (за исключением Франции) сократили уровень и объем всяких обменов и визитов. Запрещены всякие планировавшиеся выставки и гастроли («Эрмитажа» в США, «Большого» - в Норвегии и проч.). Австралия закрыла заход нашим антарктическим судам в ее порты. Вчера нас осудила Исламская конференция (т.е. все мусульманские государства, кроме Сирии, Ливии, Алжира и самого Афганистана), проходившая в Исламабаде. Нас осудил Европарламент, социал- демократические партии, профсоюзные центры. Новая Зеландия выслала нашего посла Софинского, обвинив его в передаче денег ПСЕНЗ (наши друзья). А что делается в печати, на теле- и радио - трудно было даже вообразить, позорят и топчут нас самым беспардонным образом.

(...) Между тем, экономическое положение, видимо, аховое. Мне тут поручили выступать на партсобрании с докладом по итогам ноябрьского Пленума. Кое-что внимательно почитать пришлось. Доклад я сделал «критический и суровый». Но не в этом дело. Подтверждений не пришлось долго ждать. В прошлый вторник на Секретариате ЦК обсуждался вопрос «О хищениях на транспорте». Я буквально содрогался от стыда и ужаса. ( Read more... )

пиратах. Хотя совсем недавно новости звучали регулярно и тревожно, практически как сводки с фронта. Куда же уплыли самые знаменитые корсары современности?

Со времен краха колониальных империй в 60-х годах прошлого века, африканский континент погрузился в коррупцию, нищету и хаос. Гражданские войны, племенная рознь, отсутствие элементарной медицины (не говоря уж об образовании), ощущение беспросветности стали визитными карточками Черного континента. Редкие исключения – ЮАР, Ботсвана, Руанда, Танзания, Камерун – лишь подчеркивают правило. Но все же на континенте есть места, превосходящие самые прекрасные представления о прекрасном. К таковым можно без всяких стеснений отнести Сомали.

С незапамятных времен негостеприимные земли Африканского Рога населяли племена воинственных кочевников-скотоводов. Перманентные разбои и грабежи; бесконечные войны различных народностей и кланов всегда были нормальным состоянием сомалийского общества. В Средние века сомалийские мусульманские султанаты неустанно практиковали набеги на территорию соседней христианской Эфиопии, а также – на появившиеся на заре Великих географических открытий португальские фактории. Попытки единоверцев-мусульман из Египта, Занзибара и Омана установить контроль над Рогом и немного цивилизовать аборигенов были бесплодны: уж очень не хотелось свободолюбивым сомалийцам менять кинжал на плуг.

Более-менее нормальная жизнь в Сомали установилась только с конца XIX века, когда страна была колонизирована англичанами и итальянцами. Последние даже пытались внедрить там систему плантационно-фермерского хозяйства европейского типа. Само собой, безуспешно. В 1960 году Сомали получило независимость, и местный диктатор Мохаммед Сиад Барре незамедлительно приступил к «построению социализма» (то бишь благополучно сел на шею Советскому Союзу). В 1991 году СССР вместе с интернациональной помощью закончился, Сиад Барре был свергнут, а страна вернулась к своим исконным корням и скрепам, погрузившись в войну всех против всех и распавшись на десятки протогосударственных формирований. Экономика рухнула почти до нуля (так, голод в начале 90-х унес около 300 тысяч жизней).

Отсутствие центральной власти и правоохранительных органов подтолкнули рыбаков из прибрежных поселков заняться рэкетом, обкладывая данью промышлявшие рядом с территориальными водами Сомали рыболовецкие траулеры. Но когда последние почему-то сразу прекратили рыбный промысел у берегов неспокойной страны, вчерашние рыбаки сообразили, что гораздо «рентабельнее» захватывать проходящие неподалеку от Сомали суда и требовать выкуп.

В 2003 году сомалийские пираты впервые попали на полосы мировой прессы в связи с неудачной попыткой захватить российский танкер. Первый масштабный успешный захват пришелся на 2005 год. С того же года пиратство приобрело системный характер.

Тактика и стратегия

Выбрав жертву, пираты на одной или нескольких лодках подходили к кораблю, открывали предупредительный огонь из «Калашниковых» и угрожали выстрелить из гранатомета. Как правило, этого было достаточно, чтобы корабль замедлял ход, и разбойники поднимались на борт. После этого судно уводили в одну из многочисленных пиратских бухт, и начинался многомесячный торг. По итогам которого бандиты, как правило, получали выкуп в несколько миллионов долларов. «Гонорар» рядового пирата составлял от $ 10 до 75 тыс. за успешную «ходку».

Выбирать пиратам всегда было из чего. Сомали находится на одном из берегов Аденского залива, через который идет важнейший морской путь планеты. Сухогрузы и контейнеровозы из Китая и других стран Юго-Восточной Азии, а также нефтяные танкеры из стран Персидского залива вынуждены проходить через него по пути в Красное море и Суэцкий канал к европейским портам Средиземноморья. По самым скромным оценкам, через опасные воды проходят не менее 21 тыс. торговых судов в год.

Когда корабли стали держаться подальше от опасных вод, пираты расширили радиус действия, «перекрыв» весь Аденский залив, а также включив туда большую часть аравийского побережья, вплоть до Омана, и африканского, вплоть до Танзании и Сейшельских островов.

Для этого бандитские группировки создали целую сеть плавучих баз – стоящих на одном месте кораблей, на которых разбойники отдыхали, набирали горючее и провиант и уплывали на промысел.



Расцвет пиратства

На пике своей активности (2008-2012 гг.) корсары захватывали до полусотни кораблей в год. За все время «в гостях» в лазурных сомалийских бухточках побывали сотни кораблей и примерно 3,5 тыс. моряков. 25 из них были убиты бандитами, еще 37 умерли от голода и невыносимых условий или покончили с собой в плену.

По данным 2011 года, удорожание страховки стоило морской отрасли $635 млн, прокладка удаленных от берега маршрутов и дополнительные траты на топливо — $580 млн, траты на топливо для ускорения до безопасных 18 узлов — $2,7 млрд, установка защитного оборудования и наем вооруженной охраны — свыше $1 млрд. При этом нужно понимать, что данные явно неполны, и что судовладельцы и страховые компании продолжали нести убытки и после 2011 года.( Read more... )

Оригинал взят у gorlis_gorsky в Скажи мне, кто твой герой, и я скажу, кто ты...

Оригинал взят у beam_truth в Замуж за араба.

Оригинал взят у maxim_nm в Бараки. Как жило большинство советских граждан.