И почему в Европе отказались от понимания собственного прошлого как цепи героических событий. Обозреватель «Новой» беседует с учредителем «Вольного исторического общества» историком Никитой СОКОЛОВЫМ

— Спасибо, Никита Павлович, за приглашение на первую конференцию «Вольного исторического общества». Историю я знаю поверхностно, но там не чувствовал себя чужаком. Как журналист — я тоже историк. Сейчас ведь такое время, что я ничего не могу изменить в текущей исторической действительности, зато я могу фиксировать факты, следовательно, я тоже историк, но прямо у горнила истории. Я первоисторик, летописец, «источник». Как вам такая позиция?
— Тут нужна важная поправка. Если бы мы, историки, верили преимущественно тому, что написано, история оказалась бы нескончаемой цепью лжи (впрочем, часто так оно и есть). Проблема в том, что «у горнила» всегда стоят не только журналисты (если принять вашу терминологию), но и пропагандисты. Борьба за то, как те или иные исторические персонажи будут выглядеть в будущем, начинается сразу же, и придворные летописцы имеют тут несомненные преимущества. За ними ресурсы и мощь технических средств своей эпохи, а тому, кто запишет не так, как понравится королю или султану, — просто отрубят голову.
Что-то всегда выпячивается в «летописях», а следы преступлений уничтожаются: от Освенцима осталось только несколько фундаментов печей. Но, к счастью, почти всегда сохраняются и какие-то материальные следы, которые потом раскапывают археологи, и частные свидетельства очевидцев. Иной раз тайная стража царя просто забудет про какого-нибудь монаха, и он успеет куда-нибудь убежать вместе со своей правдивой летописью. А задача историка будет в том, чтобы все эти источники, еще и противоречащие друг другу, подвергнуть научному критическому анализу.
( Read more... )

— Спасибо, Никита Павлович, за приглашение на первую конференцию «Вольного исторического общества». Историю я знаю поверхностно, но там не чувствовал себя чужаком. Как журналист — я тоже историк. Сейчас ведь такое время, что я ничего не могу изменить в текущей исторической действительности, зато я могу фиксировать факты, следовательно, я тоже историк, но прямо у горнила истории. Я первоисторик, летописец, «источник». Как вам такая позиция?
— Тут нужна важная поправка. Если бы мы, историки, верили преимущественно тому, что написано, история оказалась бы нескончаемой цепью лжи (впрочем, часто так оно и есть). Проблема в том, что «у горнила» всегда стоят не только журналисты (если принять вашу терминологию), но и пропагандисты. Борьба за то, как те или иные исторические персонажи будут выглядеть в будущем, начинается сразу же, и придворные летописцы имеют тут несомненные преимущества. За ними ресурсы и мощь технических средств своей эпохи, а тому, кто запишет не так, как понравится королю или султану, — просто отрубят голову.
Что-то всегда выпячивается в «летописях», а следы преступлений уничтожаются: от Освенцима осталось только несколько фундаментов печей. Но, к счастью, почти всегда сохраняются и какие-то материальные следы, которые потом раскапывают археологи, и частные свидетельства очевидцев. Иной раз тайная стража царя просто забудет про какого-нибудь монаха, и он успеет куда-нибудь убежать вместе со своей правдивой летописью. А задача историка будет в том, чтобы все эти источники, еще и противоречащие друг другу, подвергнуть научному критическому анализу.
( Read more... )